Накануне на радиостанции “Эхо Москвы” подводили итоги недели в программе “Ганапольская. Итоги недели без Евгения Киселева”. Обсуждалось многое, в том числе и инициатива создания в Москве памятника погибшим журналистам.
На сайте “Эха” приведена расшифровка эфира. Российский журналист Матвей Ганапольский, проживающий на Украине, прошелся катком по идее памятника журналистам, по евреям и по Еврейской автономной области. Вот как это было.
А.Соломин: … просил бы вас прокомментировать одну новость, она пришла совсем недавно. На улице Арбат, в Москве, появится памятник погибшим журналистам — об этом сообщил глава Союза журналистов Москвы Павел Гусев. Он сообщил, что с 91-го года в России погибли более 300 сотрудников СМИ. «Мы должны помнить об этих журналистах, мы не можем иначе, мы должны помнить о тех, кто сегодня еще за решеткой, о тех, кто подвергается гонениям. Должны помнить о каждом» — сказал Гусев на митинге на проспекте академика Сахарова.
М.Ганапольский: Знаешь, что это мне напоминает? Напоминает, когда в глухие советские времена, когда Россия славилась не только икрой, водкой, но еще и первостатейным антисемитизмом, когда, как вы знаете, евреи хотели уехать на свою историческую родину, либо просто куда-то сбежать, — Советский Союз решил показать, что евреям очень хорошо. И поэтому, что было сделано?
А.Соломин: Памятник поставили?
М.Ганапольский: Нет, зачем памятник? Была сделана Еврейская автономная область — думаю, вы знаете, где находится Еврейская автономная область.
А.Нарышкин: Оочень далеко.
А.Соломин: Я там был.
М.Ганапольский: Да. И те несчастные три еврея по заданию партии, которые хотели сделать партийную карьеру, рванули туда. Скоро они оттуда убежали, потому что евреи и еврейская автономная область, где бесконечный холод собачий – оно не вяжется. Еврей больше воспринимается в Израиле, Америке, на набережной Тель-Авива – там, где тепло. Вот евреи такой специальный народ – для того, чтобы им становиться лауреатами Нобелевской премии и всех прочих премий и двигать человечество вперёд по пути цивилизационного развития, им противопоказано быть в холоде — вот такая странная нация.
И поэтому вот этот памятник, о котором ты говоришь, мне напоминает создание Еврейской автономной области в СССР. Ты походя сказал, что с 1991 года погибло 300 журналистов — зачем нужен памятник, когда власти на журналистов абсолютно наплевать?
Ты можешь меня спросить – что значит «власти плевать на журналистов»? Это обозначает, что власть отмахивается от журналистов как от назойливых мух.
Вот возьмем радио «Эхо Москвы», которое в течение всего царствования Путина предоставляло слова, как его сторонникам, так и его противникам. И хочу тебе сказать, и вы этому свидетели, — сколько умных мыслей, которые могли бы развернуть Россию по пути — даже не скажу каких-то свершений, а просто нормальной жизни — столько было здесь сказано. И задам вопрос — ну и?
Вспомним, о чем мы говорили с вами с 2004 года? Главная фраза, которая у нас была – грохнет Путин «Эхо», или не грохнет. Вот этим мы занимались. Думали: ну, не грохнули. За кефир — отдельное спасибо.
Поэтому будет поставлен красивый памятник, который будут обливать то краской, то говном. Будут приходить всякие «Серб», или как там они у вас называются, эти люди?
Думаю, что вместо этого памятника я бы предложил Гусеву, человеку, встроенному во власть, поставить на этом месте лучше гильотину. Вот представьте себе: нормальная гильотина. И рубить головы тем тварям, которые убивают журналистов.
Скажите, пожалуйста, не заглядывая в «Википедию», вы помните кого-то наказанного – чтобы на слуху? Не Федермессер, не Голунов, события сегодняшнего дня, не Путин, который в голове уже как рак мозга — невозможно оттуда его убрать, как не убирается рак мозга.
Вы помните, чтобы кто-то сел за убийство журналиста? Да, или нет?
А.Соломин: По делу Политковской сидят непосредственные исполнители.
М.Ганапольский: А заказчики?
А.Соломин: Нет.
М.Ганапольский: Короче говоря, создание второй Еврейской автономной области в виде памятника погибшим журналистам – знаете, где я видел настоящий памятник погибшим журналистам?
А.Соломин: Где?
М.Ганапольский: В городе Вашингтоне, где музей журналистики. Где все показано, в том числе, про нашу с вами замечательную страну. Поэтому: лживая затея, лживый памятник, отписка власти: «давайте-давайте, сделаем, чтоб журналисты знали, что мы их чтим и любим». А может, вы послушаете еще, что они говорят?
